Владимир Концедайлов родился в 1960 году в Бобруйске. В 1982 году окончил Бобруйский колледж искусств, в 1989-м - Белорусскую государственную академию искусств. С 1996 года - член Белорусского союза художников. Его картины выставлялись в Europ`art (Женева, Швейцария), Муниципальной галерее (Норвальд, Германия), галерея Sklieta (Вильнюс, Литва), International Stella Gallery и Grand Palais (Париж, Франция), K-gallery (Брюссель, Бельгия), а также в галереях Киева, Одессы, Москвы, Санкт-Петербурга, Калининграда, Минска, Витебска, Бобруйска и других городов. Победитель Первого Биеннале современного искусства в категории «живопись» (Минск, Дворец искусств, 2008 год). Произведения Концедайлова находятся в Национальном художественном музее Беларуси, в Национальном центре современных искусств в Минске, в галереях и частных коллекциях в Беларуси и других странах.
Художник Владимир Концедайлов трезво оценивает свое творчество, четко осознавая, какие периоды ему действительно удались, а какие следует поскорее забыть и двигаться дальше.
Вместе с тем состоявшийся мастер продолжает экспериментировать: например, недавно открыл выставку пейзажей, хотя пейзажистом себя не считает.
В Беларуси сложно встретить художника с таким широким творческим диапазоном. Помогает это или мешает, мы попытались выяснить у самого Владимира, который окунул в мир своего творчества.
Далее - прямая речь сегодняшнего героя рубрики.
О бессознательном
Не пытаюсь сознательно закладывать какие-то намеки в свое творчество: если это и происходит, то скорее всего бессознательно. Искусство надо понимать не умом, а сердцем - большинство художников так и работает: все приходит
само по себе, ты только являешься проводником.
О сравнении с композитором
Когда подхожу к полотну, я не знаю, что появится - художник в этом вопросе похож на композитора в процессе написания музыки. Конечно, когда трудишься над проектом, понятно, что общую концепцию придумываешь заранее, а в отдельных картинах много чего получается спонтанно, на ходу - работа тебя куда-то ведет. Если продолжать сравнение с музыкой, то могу писать серьезные произведения, а потом выдать «блатную песенку» - какие-нибудь красивые цветочки. Самое смешное, что они хорошо продаются.
О многогранности
Стараюсь быть таким, какой есть. Мне нравится делать разное: люблю, чтобы и образы были, и абстрактные беспредметные работы. Сейчас вот до пейзажей добрался. Я разноплановый и когда-то назвал себя граненым стаканом: мне интересно шлифовать и оттачивать каждую грань своего творчества. Заниматься одним и тем же - это не по мне. Так было всегда.
О голом, но веселом
В 1990-е в Беларусь приезжал известный голландский галерейщик: знакомился с нашими художниками, покупал их картины, заключал контракты. Он посмотрел на мои работы и сказал: «Володя, у тебя хорошие работы, но ты слишком разный.
Для заказчиков нашего рынка это плохо: нельзя меняться, у нас контрактная система, и надо делать что-то одно - то, чем ты в первую очередь отличаешься от других. А если ты меняешься каждые полгода, с тобой сложно работать. Люди не будут понимать, какой ты». У нас такой системы нет, поэтому я сегодня могу себе позволить делать картины с девушками, завтра - абстрактные работы, послезавтра – пейзажи.
Что касается работы за границей, не все наши художники выдерживали их подход и темп: надо делать какое-то количество работ, а потом тебе говорят, хорошо это или плохо. Понятно, что это приносит какие-то деньги, но с точки зрения творческой свободы у нас лучше. Ты голый, но веселый.
О внутренних изменениях
В прошлом веке я все делал по-другому - стилистически более условно. С возрастом стал двигаться в сторону четкого рисунка, уделять внимание деталям: если лицо, то не абстрактное, а прорисованное. Это касается образных моментов, по абстрактному рисунку сложно сказать, изменился я или нет. Эстетическая организация холста - это в первую очередь опыт, наработки. Сейчас ты не думаешь, а просто знаешь, что делать. Когда в молодости выстраиваешь технику, многое идет в урну, с годами осознаннее понимаешь, чем занимаешься. Если раньше была гора красок, больше энергии, но меньше опыта, то с возрастом ты не пытаешься тратить краски, силы, а сразу хочешь попадать в точку - жалеешь холст и свое время. Конечно, от ошибок ты все равно не защищен, но шансов их совершить у тебя гораздо меньше.
О проектах
Была у меня серия «Цветоморфозы»: выбрал 12 цветов, в каждой работе доминировал какой-то один плюс к ней подбирался стихотворный ключ. Через 10 лет повторил такую выставку с компанией художников: каждый выбирал свой цвет и делал с ним работу. В начале 2000-х были у меня, как я их называл, «Парижские сезоны» – в столице Франции была выставка, посвященная нарисованным мной барышням. Это однозначно гламурное искусство, на которое есть спрос. Более серьезные работы, которые удостаивались премий, они не покупаются, да я к этому не стремлюсь, специально выставляя за них всерьез завышенную цену.
О Троицком и Пугачевой
Две картины у меня как-то купил известный музыкальный критик Артемий Троицкий. Причем выбор одной из работ даже у меня вызвал небольшое удивление. Артемий тогда сказал: «Возможно, мои кураторы меня не похвалят, но героиня этой картины напоминает мне мою маму».
Покупал у меня работы и российский журналист Владимир Гольдин, который мне потом рассказывал: «У меня в гостях была Алла Пугачева, и ей понравилась твоя картина». Потом Володя через моего друга передал, что в итоге подарил Пугачевой мою работу.
Есть мои картины и в коллекции бывшего министра МВД России Анатолия Куликова.
Интересовался моим творчеством и Валерий Тодоровский, который обещал выбрать для себя картину, но, правда, этого в итоге не случилось.
О падениях…
Я много лет вынашивал идею выставки многофигурных композиций «Шествие». Идея проекта заключалась в том, что
люди создают фетиши, которые в течение жизни тащат на себе, образуя так называемое шествие. Для меня это оказалось переломная выставка - я тему не поднял и понял, что ничего не умею. Работы идею отражали, но все это было достаточно слабо, мне не хватило класса.
Но это тоже был необходимый опыт: да, выставка оказалась неудачной, но ведь я не побоялся облажаться. Понял, что жизнь не вытащила на тот уровень, на котором ты хотел бы оказаться. Значит, надо вносить корректировки. Но проблема в том, что голова все время работает вперед, а руками ты не успеваешь за ходом ее мысли. Когда тебе 30 лет, кажется, что все еще наработается, а в 60 лет понимаешь, что не все можешь сделать на уровне, на котором задумал.
… и взлетах
Самым удачным был, наверное, 2008 год. Во-первых, в течение года было организовано семь моих выставок. Во-вторых, мне удалось победить на Первом биеннале современного искусства, проходившем в Минске. Причем, как и на международных биеннале, тогда твои работы оценивало не жюри, а сами художники, которые выставлялись: каждый определял три лучшие картины с указанием призовых мест, мнения собирались анонимно, а потом оглашался общий результат. В итоге я занял первое место. У меня на том биеннале выставлялось две работы, выстрелили «Пилигримы»: это такая коэльевская идея о людях, несущих свет из темноты.
О дизайне интерьеров
Мои работы используются в интерьерах квартир, домов. Раньше меня особо никто не знал, поэтому чаще получал заказы через какие-то знакомства, с узнаваемостью пришел и спрос. Самый оптимальный вариант, когда показываешь заказчику свое портфолио, выясняешь, что он конкретно хочет. Очень редко бывает, когда люди приходят в мастерскую и среди готовых работ находят то, что подходит им на 100%. У всех свои критерии, свой формат - и надо искать консенсус.
Сроки готовности картины тоже разные. Одна пара у меня как-то спросила, через сколько я выполню заказ. Говорю, что через полгода, они удивляются: «А мы думали, что в течение месяца». Я им привел пример, что дети рождаются через девять месяцев, и картина тоже должна созреть. Когда ты делаешь долго, как правило, попадаешь в цель. В такие моменты я ловлю себя на мысли, что временно из художника превращаюсь в дизайнера интерьеров и получаю удовольствие, что со своей работой полностью угадал. Это действительно здорово, когда все гармонично - сюжет, цвет, стиль.