Как вы думаете, какой стиль в интерьере может выбрать семья энергичных программистов с маленькой дочкой? «Конечно же, минимализм!» – подумает кто-то. И ошибётся. «Авангард!» – уточнит другой. И тоже не угадает. Потому что выбор был остановлен на тонких, тихих, удивительно гармонирующих с современностью отголосках… барокко. Вероятно, более точно и поэтично это можно было бы назвать «нежным эхо барочного стиля». Нежным – потому что тут нет и намёка на присущие барокко помпезность, величественность, подчёркнутую роскошь. Всё сделано, казалось бы, просто, без какого бы то ни было королевского размаха или ощущения антиквариата – и завораживающе красиво.
Вычурность превратилась в мягкую витиеватость, томную изогнутость линий мебельного декора. Элитарность предстала в облике отточенной изысканности. Вместо ковров-гобеленов-драпировок – изящные, полные света и тепла панно. А на первом плане – детали, сближающие барокко с современностью. Это яркость и контрастность цветовой палитры, где соединение красок дышит гармонией. Любовь к «лабиринтам» в орнаментике. Многоуровневое освещение, предполагающее (и, главное, реализующее) романтическую идею встречи «при свечах». Наконец, отдалённые параллели с морской тематикой, где сочетание синего, белого, жёлтого и золотого ассоциируется с морем, пеной волн и песком на пляже. Чем не отдых на Фиджи или каких-либо других островах загадочной Океании? В таком доме хочется жить!
Пройдёмся по нему внимательнее. Преобладание насыщенно голубого с белым, которое встречает нас уже в прихожей, создаёт ощущение свежести, молодости, чистоты. А ещё праздника – и одновременно умиротворения. Стеклянное панно с павлином, на которое сверху наложен ещё один «портрет» этой заморской птицы, заставляет поверить, что мы очутились в поистине райской атмосфере. Обратите внимание: изображения будто разделены на сектора, каждый из которых отражает какую-либо часть дивного оперения. Такая мозаичность мгновенно включает фантазию, заставляя всякий раз заново собирать фрагменты в своём воображении. Две люстры – как цилиндрические клетки с птичками. А необычные настольные лампы, подсвечивающие панно снизу, – будто застывшие чудеса эквилибристики.
Эти идеи круга как символа вечного движения, вращения, максимально лёгкого соприкосновения с точкой опоры разработаны и в других деталях интерьера, придавая ему гармоничность. Два круглых столика в гостиной, ещё один – в лоджии, превращённой в уютную зону отдыха. Другие дизайнерские лампы и люстры напоминают то космическую орбиту со спутником, то сферы с витрувианским человеком Леонардо да Винчи, то, на столе, дивные шары соцветий, вновь стимулируя творческий креатив хозяев и гостей. Да и рисунок на павлиньих перьях, похожий на изображение глаза, – округлый. Ну а сам павлин по фэншуй – символ удачи в работе.
Барочный оттенок в гостиной поддерживается благодаря комоду, инкрустированному «золотом», мягким стульям в обеденной зоне, изгибы которых напоминают барочные канапе. А вот угловой диван – без каких-либо излишеств, максимально простой и функциональный. Белые остеклённые двери, приоритет светлых тонов, любовь к геометрическим фигурам свидетельствует также о некотором воздействии скандинавского стиля. Самым распространённым узором, особенно на полу, становятся всевозможные ромбы. Их разветвлённое семейство играет роль дополнительного «лейтмотива», соединяя несоединимые противоположности и оставаясь «промежуточным звеном» между богатой орнаментикой барокко и всевозможными проявлениями кубизма.
Не найдёте вы барочных деталей ни в спальне, ни, тем более, в детской, поделённой на зоны для игры (либо более серьёзных занятий) и отдыха. Соединительным мостиком с эстетикой прихожей и гостиной выступает цветовая гамма: всё то же сочетание безграничной сини, пронзительной белизны и тёплых жёлто-золотых оттенков.
При этом ванная комната вовсе не тиражирует водно-морскую стихию. Тут сохранена общая цветовая палитра, но превалирует, по контрасту, тёплый «золотой песок». Синева представлена лишь вкраплениями – через рисунок на панно, банкетку, фрагменты мозаики. Барочность окончательно модулирует в аристократизм. А разве не это нам более всего ценно в той далёкой эпохе?
